Торопиться нужно ещё и потому, что ЕГЭ укореняется.
«Есть две международные программы: PIRLS, в которой оценивают учебные достижения школьников начальных классов, и PISA, где оценивают пятнадцатилетних ребят. Малыши наши выигрывают едва не около всех: в предпоследний раз мы были первые, Гонконг — второй, в окончательный раз мы вторые, Гонконг первый. А наши юноши каждые три возраст опускались на не мало позиций, оказавшись в предпоследний раз будто сороковыми из семидесяти участников; да что в худой раз Россия и принимать участие не стала. Увы, всё ведёт к печальному выводу: наша разряд понижает интеллектуальный степень детей — не говоря о том, что развращает их безнаказанностью безделья», — отмечает известный писатель Александр Привалов.
Исток главной беды в том, что школу лишили самостоятельного значения. Она перестала иметь место самодостаточным и самоценным периодом в жизни взрослеющего человека; деревня значение её свёлся к тому, что бы подготовить ученика к поступлению в вуз… Имеющая личный ум училище оценивала своего выпускника на собственных выпускных экзаменах — выпускника «школы — ступеньки в вуз» проверяют на ЕГЭ, экзаменах сразу выпускных и вступительных. как эта новация сказалась на вузах, урок отдельный, Но школу она просто убила», — говорится в статье.
Со введением ЕГЭ оказалось, что все предметы, опричь двух – русского языка и математики – «если не хочешь, дозволительно и не учить, и ничто тебе зa это не будет. То глотать шиш — если ты лодырь; если же ты собрался поступать, скажем, на экономический, то тебя … будут даже хвалить: ах, какой целеустремлённый. Тройку и в том и в другом случае кое-как натянут. тогда и учителя смекнули, что они, со своей стороны, могут не выучить этим дисциплинам. Во всяком случае, не выучить большая часть учеников — всех, который собственными глазами не выбрал сей предмет. И им тожественный нуль зa это не будет: ведь их зарплату определяет палец балл по ЕГЭ, а те, на кого они махнут рукой, его отвечать не пойдут и на палец балл не повлияют… как правило, где дозволительно беспрепятственно не выучить и не учить уму-разуму — там и учить, и учить систематически перестают», — констатирует публицист.
При этом с русским языком и с математикой происходит то же, что и с остальными предметами: недаром в прошлом году пришлось понизить порог удовлетворительной оценки на ЕГЭ – на другой лад бы приблизительно четверть выпускников осталась бы бес аттестатов. «Мне нечасто встречаются люди, называющие советскую школу лучшей в мире, — чрезвычайно быстро памятны её слабые стороны. Но школьная система математического образования, вне всякого сомнения, была в этом случае лучшей в мире, и то, до чего она немедленно докатилась — зa какие-то двадцать лет! — национальный позор», — жестко пишет Привалов.
«Кто хочет учиться, тот — во всяком случае, в больших городах — учить уму-разуму покамест может. Ключевое термин тут, к сожалению, «пока»… количество школ, пригодных для получения настоящего образования, с неизбежностью будит сокращаться… Проводимая в последние годы политика стойком враждебна к малость выдающимся школам. Подушевое финансирование и да бы их погубило, Но на услуга ему поспело и бредовое вера многих начальников, будто бы само жизнь элитных школ противоречит священному (и неисполнимому) принципу равнодоступности качественного образования. Пришибить хорошую школу не проблема, а создать новую труднее с каждым годом — давно только потому, что горе с учителями. В первый встречный несколько серьёзной дискуссии о проблемах школы дозволительно услышать, что учителя (не все, конечно, — многие) плохо знают предмет, плохо и невнятно говорят, не владеют базовыми методическими навыками и да далее. Система педагогического образования в стране практически разрушена», — таковы очень неутешительные выводы статьи.
Непременным условием выхода из этой ситуации Привалов считает отмену ЕГЭ в нынешнем виде, то потреблять как выпускного и вступительного экзамена вместе, и возврат выпускных экзаменов по всем основным предметам. Но на это Минобр приличествовать не желает никак: «выпускное пьеса он превратил в некоторый неясный зачёт, а устные экзамены, деревня значение которых в диалоге с экзаменатором, говорят, хочет свести к монологам, записываемым в звуковые файлы, — что бы после их «объективно оценивать».
«Торопиться надо снова и потому, что ЕГЭ укореняется. С каждым годом всё больше учителей с изрядным облегчением привыкают к нынешнему положению вещей. Они понимают, что натаскивать, согласен притом не всех учеников класса, гораздо легче, чем учить, верно притом всех; что система, при которой детей не требуется выучить думать, выражать и писать, очень удобна тому, который по своему произволу только этого не умеет. отдавать выпускные будит по-этому всё сложнее: учителя будут всё более массово к ним не готовы — выяснилось же в этом году, что большая пай словесников не знает, как заниматься с возвращённым внезапно сочинением. Промедлить паки очень немного— и может статься, что школу придётся восстанавливать не по живым воспоминаниям, а по книгам. если кто-нибудь сумеет такие книги написать», — заключает публицист.
[hide]http://regions.ru/news/2549470/[/hide]